Школы Московской области лидируют по числу мигрантов «полуторного поколения» - ребят из иноэтничных семей, переехавших в страну в возрасте старше семи лет. Им сложнее, чем иностранцам-дошколятам или детям мигрантов, родившимся уже в России, адаптироваться к местным условиям. Культурная идентичность «полуторного поколения» начала формироваться еще на родине, и они не всегда владеют русским языком, что порождает трудности в обучении. Завлабораторией «Социология образования и науки» НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург) Даниил Александров и сотрудники лаборатории Валерия Иванюшина и Екатерина Казарцева впервые картировали этнический состав российских школ и миграционный статус детей-иностранцев.
Миграционный статус учеников российских школ сильно варьируется по регионам. Методология, которую использовали исследователи на материале пяти регионов (Московская область – территории, примыкающие к МКАД; Санкт-Петербург, Ленинградская область, Томск, Псков), позволяет выявить расклад таких статусов в любом субъекте федерации. Внушительная «математика» проекта – опрос 21320 школьников в 365 школах названных регионов (2010-2013 годы), учет 56 этнических групп, – дает возможность судить о ситуации с детьми-мигрантами в России в целом. Прежде всего – определить те регионы, в которых остро стоит вопрос адаптации мигрантов «полуторного поколения» (поколения 1,5). В отличие от иностранцев, родившихся в России, эти дети сложнее приспосабливаются к инокультурной среде и хуже владеют русским языком.
Мигранты поколения 1,5 преобладают в Подмосковье, причем во всех этнических группах, но особенно много их среди узбеков и таджиков – 62%, выяснили Даниил Александров , Валерия Иванюшина и Екатерина Казарцева . В Томске же, например, большинство представителей этнических меньшинств – это либо местные уроженцы, чьи семьи веками живут на этой территории (например, татары), либо мигранты второго поколения (родители приезжие, но дети появились на свет в России). В Санкт-Петербурге местных уроженцев или мигрантов второго поколения больше среди украинцев, белорусов и татар, а по «полуторному поколению» лидируют таджики и узбеки (46-49%). Абсолютное большинство (от 85 до 93% учащихся) в школах изучаемых регионов составляют русские дети, уточняют исследователи. Их статья «Этнический состав школ и миграционный статус школьников в России» опубликована в свежем номере журнала «Вопросы образования» .
В определении миграционного статуса детей авторы статьи следовали классификации американского социолога Рубена Румбо. Отсюда – выделение таких категорий, как мигранты поколения 1,5 (ребята, успевшие поучиться в школе в родной стране, с частично сложившейся культурной идентичностью), поколения 1,75 (дети, перевезенные в дошкольном возрасте; они почти не помнят родину и говорят на языке принимающей страны без акцента) и даже поколения 1,25 (они приехали в Россию в возрасте 13-17 лет; их культурная и этническая принадлежность сформировалась на родине). Поколениям 1,5 и 1,25 бывает особенно сложно учиться в российских школах. А дети поколения 1,75, второе поколение мигрантов и дети из давно укорененных иноэтничных семей, напротив, легко приспосабливаются к российской школьной среде.
Мигрантов привлекают большие города
Регионы резко различаются по доле школьников с неродным русским языком. Больше всего таких учеников оказалось в Московской области – 16,2% (таб. 1), меньше всего – в малых городах и поселках Ленинградской области – 6,6%, выяснили авторы статьи. Санкт-Петербург приближается по цифрам к Москве – там 12,8% иноязычных школьников. Псков по доле таких детей (8,5%) сравним с Ленинградской областью. Примерно посередине между точками максимума и минимума находится Томск (10,1%).
Таблица 1. Доля иноэтничных школьников в российских регионах.
Источник:
Лидирующие цифры по мигрантам в Подмосковье понятны. Эти территории непосредственно примыкают к Москве – главному магниту трудовой миграции. Многие иностранцы живут в области, а на работу ездят в мегаполис. (Та же ситуация наблюдается и в случае с Всеволожском – пригородом Санкт-Петербурга, откуда мигранты ездят работать в Северную столицу). И наоборот, малые города и поселки менее привлекательны для трудовых мигрантов в силу меньшего числа и разнообразия рабочих мест.
На миграцию влияют традиции заселения региона
Этнический состав учеников школ показан в таблице 2. Группы национальностей объединены в категории на основе территориальной близости. Так, в одну группу вошли выходцы из Средней Азии (узбеки, таджики, киргизы и туркмены). Группу народов Закавказья представляют армяне, азербайджанцы и грузины. Этносы Приуралья и Поволжья – это татары, башкиры, чуваши и мордва.
Концентрация украинцев, белорусов, молдаван в Санкт-Петербурге, Ленинградской области, Пскове и Подмосковье выше, чем в Томске. В Московской области очень высока доля уроженцев Закавказья – 42,7%, на втором месте Санкт-Петербург – 37,1%. Представители этих этносов активнее всего переезжали в Россию 15-20 лет назад, таким образом, сейчас это более «старая» миграция; а более «молодые» направления – страны Средней Азии.
Псков выделяется высокой долей детей-прибалтов – 15,7%, что обусловлено территориальной близостью к нему прибалтийских стран.
Таблица 2. Укрупненные группы (% от всех иноязычных школьников в выборке).
Источник: тот же.
Однако на этнический состав региона влияет не только его географическое положение, но и история заселения.
В Санкт-Петербурге 22,3% иноэтничных школьников составляют украинцы (таблица 3). На втором месте – азербайджанцы (17,5%), на третьем – армяне (12,3%). Этнический состав школ Ленинградской области близок к тому, что сложился в Северной столице. В Московской области, где детей-мигрантов больше всего, самой большой иноэтничной группой оказываются армяне. Их свыше четверти среди всех детей-иностранцев (26,4%). Азербайджанцев же – лишь 9,3%. Как и для других регионов европейской части России, для Московской области характерно большое число детей с родным украинским языком. В Подмосковье их 17,6%.
В Томске самой внушительной иноэтничной группой в школах стали татары (22,2%). Значительную долю составляют немцы – 8,3% (в других регионах их в разы меньше). Такой этнический расклад объясняется тем, что татары жили на территории Сибири задолго до основания Томска. Немцы были перемещены сюда в 1941-1945 годах.
Таблица 3. Доля представителей различных этнических групп в школах (% от числа школьников с неродным русским языком).
Источник: статья Д.Александрова, В.Иванюшиной и Е. Казарцевой.
«Укорененных» иностранцев гораздо меньше, чем мигрантов
В целом длительность проживания в стране – миграционная история – серьезно влияет на адаптацию мигрантов. Так, многие армянские и татарские семьи живут в Петербурге уже пять поколений, сохраняя свою этническую идентичность, пишут авторы статьи. Эти семьи интегрированы в местную жизнь, прекрасно владеют русским языком, а у детей нет в обучении тех специфических трудностей, которые обусловлены культурными различиями.
Подобные укорененные представители этнических меньшинств намного отличаются от недавно прибывших трудовых мигрантов, у которых другой культурный опыт. Не случайно специалисты, а в их числе и Рубен Румбо, выделяют разные поколения миграции, в зависимости от давности переезда в принимающую страну. Для детей это особенно важно: их культурная идентификация и самоощущение как жителей страны во многом зависят от того, в какой стране они социализируются.
Расклад «аборигены – приезжие» иллюстрирует таблица 4. Местными уроженцами названы семьи, живущие на этой территории два поколения и более. Если же родители ребенка переехали в регион, семья считается мигрантами. Для всех регионов, кроме московского, доля местных уроженцев с родным русским языком колеблется в пределах 55-65%. Подмосковье контрастирует с общей картиной: таких семей там всего 44%. То есть, 56% семей поселились в регионе сравнительно недавно. Эти цифры понятны: в течение последних 20 лет в Московскую область шла внутренняя миграция.
Среди семей, для которых русский язык неродной, доля мигрантов во всех регионах явно превышает долю местных уроженцев. Больше всего детей иноязычных мигрантов в школах Московской и Ленинградской областей (89,8% и 82,6%), меньше всего в Томске и Пскове (чуть более 60% в обоих случаях).
В Санкт-Петербурге представители многих иноэтничных групп являются местными жителями: ряд диаспор (татары, белорусы, украинцы и пр.) веками «встроен» в местное население. Группа Закавказья дает иную картину. В ней лишь малая часть учащихся (до 17%) родились в семьях местных жителей, а большинство – мигранты второго поколения или поколения 1,75. Среди узбеков и таджиков преобладают представители «полуторного поколения».
Таблица 4. Соотношение численности школьников из семей мигрантов и местных уроженцев в разных регионах.
Дети - наше будущее? Да! И не только лично наши. Дети, живущие в нашей стране, - это будущее государства. А поскольку государство многонациональное, то очевидно - наше будущее очень зависит от того, как решаются национальные проблемы в самом раннем возрасте.
Возьмем наиболее острый вопрос: дети мигрантов.
В России только в 2016 году более 14 млн. иностранных граждан и лиц без гражданства были поставлены на миграционный учет. Многие из них приехали с детьми. Семейные мигранты по сравнению с другими категориями более дисциплинированны. Более того, они чаще всего планируют длительные сроки пребывания в России и в перспективе собираются здесь остаться жить и работать. То есть их дети - во многом наше будущее.
Как им живется в нашей стране? Как они адаптируются к новой действительности? Какое отношение у них сформируется к России, когда они вырастут?
С одной стороны, в правовом поле всё вроде бы хорошо. С момента прибытия в страну несовершеннолетние дети иностранных трудовых мигрантов попадают в правовое поле РФ. На них распространяются такие же правила, как и на взрослых: необходимо оформить временную регистрацию, с которой их пребывание в стране становится легитимным.
ПОДРОБНЕЕ ПО ТЕМЕ
Прибывшим вместе с родителями-мигрантами несовершеннолетним гарантированы правовые условия, уравнивающие их с российскими сверстниками. Для чиновников нет разницы, временная или постоянная регистрация у ребенка. Если ребенок дошкольного возраста, то родители-иностранцы так же, как и российские родители, могут поставить его в очередь в ясли или детский сад, а затем, дождавшись предоставления места, отправить его в выбранное учреждение.
Если ребенок достиг школьного возраста, то он может посещать среднее учебное заведение. Права этого ребенка на образование в России защищены Конституцией РФ и комплексом нормативно-правовых документов федерального и регионального уровня начиная с закона «Об образовании», а также международной Конвенцией о правах ребенка. Доступ детей мигрантов в учреждения среднего и высшего профессионального образования России также происходит без юридических ограничений, хотя и на платной основе.
Однако, есть НО. И их минимум три.
Первое - информация. Иностранные трудовые мигранты, как правило, не обладают всей полнотой информации как о своих правах и обязанностях, так и о правах и обязанностях своих детей. Это существенно замедляет процесс их интеграции в российское общество. Многие из мигрантов чувствуют себя относительно бесправными, чужеродными - и это чувство передается их детям. Однако вопрос здесь скорее не в реальном бесправии, а в низкой информированности о своих правах.
Второе НО - административное. Должностные лица на местах - директора детских садов, школ и других образовательных учреждений в некоторых случаях злоупотребляют своим положением и правовым невежеством мигрантов. Так, они могут потребовать документ о регистрации ребенка, а в случае его отсутствия отказать в приеме в свое учреждение, хотя согласно российскому законодательству отсутствие регистрации ребенка в подобной ситуации не должно быть препятствием.
Третье НО в основе своей имеет изоляционистскую позицию многих родителей-мигрантов. Есть существенный процент семей, в которых не предпринимаются достаточные усилия для инкорпорации детей в российское социально-культурное пространство. Детей не отдают в соответствующие их возрасту российские учреждения, держат их в рамках своей этнической общины, общаются с ними только на родном языке. В результате эти дети не знают русский язык, для них чужд российский менталитет, они живут в нашей стране как посетители. Очевидно, что последствия такой практики негативны как для самих детей (они долгие годы не могут адаптироваться к российской реальности), так и для страны в целом.
Парадокс: правовое поле предоставляет детям мигрантов реальные возможности адаптации в обществе, но у самого общества не хватает механизмов заставить эти возможности работать.
Что мы получим в долгосрочной перспективе? Изолированные субкультуры потомков мигрантов, негативно относящиеся к носителям российского менталитета? Или гармоничную систему отношений представителей разных наций на территории завтрашней России?
Чтобы выйти из этого порочного круга, нужен комплекс системных мер. Прежде всего это научные исследования. Сегодня такие работы ведутся. Только за последний год Российский государственный социальный университет по заказу государства провел более десятка масштабных исследований, в которых так или иначе изучалась тема трудовой миграции. Эту работу нужно продолжать и расширять, концентрируясь на проблемах жизненного пути подрастающего в семьях мигрантов молодого поколения. Нужна комплексная программа государственных мер, ориентированная на интеграцию детей-мигрантов - без потери их национальной идентичности - в российское общество.
Мы должны помнить: проблема детей сегодняшних мигрантов - это завтрашняя проблема нашего многонационального общества в целом.
После распада СССР руководство РФ на протяжении 20 лет проводило миграционную политику, которую можно охарактеризовать как коррумпированную политику массовой иммиграции из стран СНГ. А сегодня на государственном уровне провозглашается политика иммиграционной открытости.
Такой выбор связан как с ложными концептуальными предпосылками, так и с тем, что сверхкоррумпированный и дисфункциональный государственный аппарат оказался не способен осуществлять реальное регулирование миграционных процессов, и обречен: идти по пути наименьшего сопротивления - иммиграционной открытости. Результат такой политики налицо: полным ходом по всей России идёт замещение русского населения мигрантами - в основном выходцами из средней Азии, Кавказа, Китая, Афганистана и др. стран.
Сегодня Москва, Московская область, С. Петербург, большинство крупных городов Центрального региона и Южный регион европейской части нашей страны, оказались перенаселенными. Ведь помимо внутренних мигрантов здесь осело огромное количество мигрантов из Северного Кавказа, Закавказья и азиатских стран СНГ. Из-за избытка населения Москва стала опасным для проживания городом. Под наплывом мигрантов с каждым годом численность ее населения возрастает, а инфраструктура города ограничена. Несложно представить социальные проблемы крупных городов в не столь отдаленной перспективе. Практика уже обозначила некоторые из них - проблему детских садов, которую государство не в состоянии решить, и не менее сложные проблемы школьного образования и социальной адаптации детей мигрантов.
В Москве уже есть школы, где число приехавших из других государств учеников составляет до 70%, и районы, где до 25% населения не говорит по-русски. В Петербурге количество детей мигрантов только за последние 5 лет выросло вдвое. Некоторые из них почти не знают русского языка, а значит, не могут нормально учиться сами и тормозят процесс обучения.
Как показывает исследования, проблемы социальной адаптации не возникают у детей мигрантов из Белоруссии, Украины, Прибалтики, у детей русских соотечественников, возвращающихся в Россию. Возникают они в основном у детей мигрантов не славянской этнической принадлежности, приехавших из азиатских стран СНГ, Кавказа, Афганистана. В первую очередь проблемы возникают у детей, которые приехали тогда, когда им пора идти в классы средней школы. Им сложно учиться. Им трудно изучать школьные предметы, особенно такие, как “русский язык и “литература. Школы боятся, что дети не смогут сдать ЕГЭ. К тому же степень адаптивности у этих детей к жизни в незнакомой для них русской среде крайне низка. Сформировавшиеся в родной для них среде поведенческие стереотипы и принципы оценки окружающих, они автоматически переносят на чуждый для них русский мир, что приводит к множеству повседневных конфликтов, потасовках во дворах и между учениками в школах. И уже слышится в московских дворах: "Эй, рюсский! Тэперь это НАШ двор!".
Другая острая проблема заключается в том, что дети мигрантов в младших классах плохо говорят по-русски или не говорят совсем. Жители Москвы стремятся устроить своих детей в те школы, где у них не будет одноклассников из семей мигрантов. Уже дошло до разделения на "белые" и "черные" классы, пишет "Комсомольская правда", ссылаясь на родителей. "У нас в микрорайоне "белые" только классы "А". В них не пробиться!", - рассказали родители. Как выяснило издание, в спальных районах столицы в Чертаново, Южном и Юго-Восточном округах до половины учеников - дети мигрантов. В младших классах - еще больше. Родители констатируют, что почти 60% детей в младших классах столицы плохо владеют русским языком или не владеют вовсе. "Чему может научить учитель, если половина учеников по-русски не говорит!", - возмущаются они. Кроме того, дети мигрантов не только плохо понимают учителей, но и своим поведением ставят их в тупик. Кроме языковой проблемы, учителя отмечают и сложности с традиционным отношением к женщине. Зачастую дети не воспринимают информацию из уст преподавателя-женщины и не выполняют ее задания. Между тем учителей женского пола в школах подавляющее большинство.
В некоторых школах удаётся проводить “скрытую сегрегацию, распределяя всех детей с трудностями в русском языке в один из классов потока. Но в некоторых районах таких ребят слишком много, и классы все равно перемешиваются. В результате встает острая проблема формирования классов с учетом кардинально разного уровня подготовки детей. Многие москвичи перед началом учебного года ночами стоят в очереди, жгут костры возле школ, чтобы записать своих детей в первый класс (как правило, класс А), где нет детей мигрантов.
Жители района Чертаново и южных районов Москвы говорят, что проблема “других детей в школах для них самая важная.
Мы занимаемся развитием детей с пеленок: определяем на занятия, где их обучают танцам, музыке, рисованию, арифметике, чтению. Они изучают иностранные языки, мы учим их культуре общения. А многие дети мигрантов выросли в аулах или на рынках и в подвалах домов, куда вселяют дворников. Они не знают русского языка, абсолютно не развиты, совершенно не умеют себя вести: во время уроков: могут устроить драку или собрать вещи и уйти. Для одноклассников и учителей такие дети - большая проблема, - рассказывает жительница Балаклавского проспекта Анна в интервью “Свободной прессе.
Эксперт Всероссийского фонда образования Олег Сергеев считает, что даже если в классе всего несколько
учеников-иностранцев, слабо владеющих русским языком, качество обучения резко снижается. "Особенно
негативно это отражается в младших классах, - отметил в интервью “Свободной прессе Сергеев. - Проблема
требует немедленного решения. Детей мигрантов много. Если их учить - произойдёт то, что случилось в Париже и
Лондоне".
Родители жалуются, что часто в классах, где много детей мигрантов, учителя вынуждены подстраивать программу
обучения под более низкий уровень развития и усвоения детьми мигрантов учебного материала. Они не понимают,
почему их дети у себя дома должны подстраиваться под детей мигрантов и не получать полноценного
образования? Почему на их налоги должны учить детей мигрантов?
Сегодня дети мигрантов создают подчас неразрешимые проблемы директорам школ и учителям, дополнительную нагрузку и головную боль.
Так как все дети имеют право на среднее образование, в школы принимают ребят, которые не знают русского языка, потому что этот факт не является основанием для отказа или отчисления ребенка из школы. Максимум такого ребенка можно лишь оставить на второй год за неуспеваемость. Однако ввести предварительное тестирование по русскому при поступлении нельзя, так как все собеседования такого рода запрещены.
Еще одной проблемой в работе с детьми мигрантов является тот факт, что приезжие семьи часто меняют место жительства. А в каждой школе на каждого ребенка необходимо вести личное дело. Но если семья мигрантов во время учебного года уезжает в другой район или другой город, то личное дело остается в прежней школе и по факту ребенок числится там. Отчислить такого ученика невозможно, так как школы такого права не имеют.
Ранее в школы и детские сады принимали детей всех мигрантов. Сегодня ситуация несколько улучшилась: на данный момент устроить ребенка в детский сад и в школу может только мигрант с временной регистрацией. Чтобы отдать своего ребёнка в сад или школу мигранту достаточно зарегистрироваться недалеко от сада или школы. Интересно, что многие мигранты ухитряются в течение трёх месяцев определить своего ребёнка в сад, а дети коренных жителей годами не могут попасть в тот же сад из-за большой очереди. Срок временной регистрации ограничивается тремя месяцами. Если регистрация заканчивается, то ее необходимо продлить, однако не все мигранты это делают, а их дети продолжают ходить в сад или учиться в школе. Учителя помимо процесса обучения обязаны отслеживать сроки регистрации, напоминать об этом родителям, в особо тяжелых случаях обращаться в миграционную службу.
Однако, не смотря на большие сложности адаптации детей мигрантов в детских садах и школах власти РФ, Москвы, Петербурга и др. городов России считают, что дети мигрантов должны обучаться совместно с остальными, для лучшей их социализации. Некоторые государственные “деятели считают, что проблема социальной адаптации детей мигрантов вообще надуманная, и “дети сами без помощи взрослых всегда смогут договориться. А заместитель мэра города Москвы Ольга Голодец заявила, что: “Дети мигрантов для Москвы - это не обуза, а благо. Большинство из них трудолюбивы и очень способны, их можно назвать локомотивом столичного образования. Интересно, на основании каких данных сделала она такой вывод?
Столичные власти не раз поднимали вопрос о закреплении на законодательном уровне обязательного обучения мигрантов русскому языку при приезде в Москву. В частности, в проекте госпрограммы "Развитие образования города Москвы" на период до 2016 года предусматривается изучение русского языка для мигрантов как иностранного. На базе городского психолого-педагогического университета проводятся занятия с директорами, заместителями директоров и педагогами по тематике работы с мигрантами. Для детей, не говорящих по-русски, властями Москвы предусмотрена программа обучения русскому языку. Дополнительные языковые курсы и классы были организованы в некоторых школах. Сегодня существует сеть школ русского языка, которые готовят детей мигрантов к учебе. Занятия бесплатные, программа рассчитана на год. И такие школы русского, финансируемые из городского бюджета, - единственный способ адаптации детей мигрантов. Но мало: на всю многомиллионную Москву таких школ только по одной в каждом округе! И две - сменные (вечерние) для подростков 14-18 лет. Учатся в них всего 417 человек. Поэтому, социальная адаптация детей мигрантов в московских общеобразовательных школах часто происходит скорее стихийно. Да и не стремятся мигранты обучать своих детей русскому языку. Они знают, что их детей примут в школу и без знания русского языка.
В школы русского языка отдают детей те родители, которые связывают свое будущее с Москвой, которые хотят интегрироваться в нашу жизнь. А остальные сдают детей в обычные школы - по закону им отказать в приеме не имеют права, даже если ребенок вообще не понимает по-русски. И из таких классов и школ бегут москвичи.
По мнению зампредседателя Совета по делам национальностей при правительстве Москвы Ахмеда Азимова, выход из этой ситуации есть. "Надо расширять сеть школ русского языка и при приеме в общеобразовательную школу установить входное тестирование, причем для всех детей, - откуда бы они родом ни были", - заявил Азимов. "У кого небольшие трудности пусть учатся вместе со всеми. Но учителя сразу будут понимать - таким детям нужно доучиться, и отправят их на факультативы по русскому. А кто совсем плохо говорит, пусть в обязательном порядке идет сначала в школу русского языка", - отметил он.
Однако и тут проблема - нет законодательной базы. Уроки в школах должны идти на русском языке, но обязать ребенка-иностранца выучить русский язык никто не вправе.
Председатель движения "Таджикские трудовые мигранты" Каромат Шарипов выступил против идеи ввести обязательный экзамен по русскому языку для гастарбайтеров, получающих вид на жительство в РФ, поскольку, по его словам, 90% таджиков, желающих работать в России, откажутся платить за такой экзамен.
Он также отметил, что в деревнях все поколения школьного возраста готовятся выехать на территорию РФ, при этом русского языка они не знают. Шарипов считает, что мигранты и их дети и не обязаны знать русский язык. Не знают русский язык и дети из других азиатских стран СНГ. И в кавказских республиках ситуация с русским языком подобная: дети в селах, аулах вообще не знают русского языка.
Не исключено, что вскоре трудовым мигрантам из-за рубежа запретят привозить в Россию свои семьи. Хочется в это верить. Мнения о том, что законодательные решения на этот счет необходимы, причем, необходимы срочно, придерживается ряд влиятельных членов Совета Федерации РФ. Это стало очевидным во время “круглого стола в верхней палате российского парламента, на котором обсуждались вопросы, связанные с социализацией детей мигрантов. Участники “круглого стола отметили, что ситуация с интеграцией детей мигрантов является критической. В столице имеются школы, где число приехавших из других государств составляет до 70 процентов. Между местными учениками и приезжими часто вспыхивают конфликты. Родители возмущаются происходящим и пытаются устроить детей в школы, где меньше чужаков. Трудовые мигранты не хотят жить по законам страны пребывания, не желают адаптироваться к ее культуре, изучать русский язык. Они замкнуты, не стремятся к ассимиляции. С учетом этого обстоятельства заместитель председателя комитета Совета Федерации по делам Федерации и региональной политике Василий Парфенов, представляющий Самарскую область, заявил: “Семья иностранного рабочего должна оставаться на родине, куда приезжие могут ездить примерно раз в полгода и отсылать туда заработанные деньги.
К сожалению, сегодня наблюдается ещё одна тревожная тенденция: дети семей мигрантов, которые связывают свое будущее с Россией, часто адаптируются к учебной программе лучше, чем дети местных жителей из неблагополучных семей. А ведь неблагополучных семей в России не мало. Руководство России, проявляя заботу о детях мигрантов, абсолютно безразлично к детям своей страны. Сегодня в России, по самым осторожным оценкам, - 4-6 млн. беспризорных и безнадзорных детей. Однако точное число беспризорников до сих пор не подсчитано. Или не хотят подсчитать? Но, поскольку четкого учета нет, их может быть больше. Что же случилось? В стране, в которой больше шестидесяти лет нет войны, миллионы беспризорников. И страна не имеет понятия, сколько маленьких граждан прозябает в трущобах, колется и нюхает клей, занимается грязным сексом, питается из мусорных контейнеров, разводит вшей и лишаи, спит в грязи и считает канализационный люк своим домом. Самое печальное то, что большинство беспризорников — это сироты при живых родителях. И не только дети из неблагополучных семей. Многие дети убегают жить на улицу из домов с хорошими условиями для них. Романтики хотят уличной вседозволенности.
Почему так происходит? Может потому, что создаются определённые условия и возможность быть ребёнком-бомжом? Может потому, что государству некогда и незачем лелеять и растить будущее поколение, ввиду того, что как личности они не нужны, а как обитатели дна - устраивают власть? Им же много не надо, они не пойдут предъявлять претензии политике властьимущих, государство абсолютно ничего им не должно - экономия то какая! Эти дети не учатся в школе, не проходят медицинские осмотры. Многие из них или не умеют читать или читают по слогам. Почти 60% беспризорников со временем пополняют ряды уголовников. Что мешает государству, наконец, озаботиться судьбой миллионов беспризорников? Создать министерство по делам детей? Тем более что такой опыт у страны есть. После гражданской войны по просторам необъятной России колесили более 7 мн. беспризорников. Но голодная страна нашла способ, как спасти миллионы ничейных детей.
Ещё в мае 2001 года Совет безопасности РФ признал: детская беспризорность и безнадзорность несут угрозу
национальной безопасности страны. Но прошло почти 11 лет, а проблема с места не сдвинулась.
Почему у государства есть деньги на адаптацию детей мигрантов, а на беспризорников России нет? Ведь
совершенно очевидно, что дети мигрантов должны учиться у себя на родине. Обучение русскому языку и обучение
в высших и средних учебных заведениях в нашей стране для иммигрантов и их детей должны быть платными, а не
осуществляться за счёт граждан России. Зато у государства есть деньги на проведение всевозможных
пустопорожних конференций, создание липовых фондов и не работающих программ по борьбе с беспризорностью.
Вроде бы проблема решается (на уровне болтовни), государство озабочено, а денежки, выделяемые на всю эту
возню, оседают в карманах чиновников. Дожили! Нашими беспризорными занимаются иностранные волонтёры!
Иван Ефремов, писатель и знаменитый на весь мир ученый-палеонтолог (и бывший беспризорник) написал за свою
жизнь несколько замечательных книг - романы "Туманность Андромеды", "Лезвие бритвы",
"Час Быка". "Все разрушения империй и государств, происходят через утерю нравственности", -
утверждал писатель в своих произведениях. Сегодня наша власть безнравственна. Не получится ли так, что и
Россия начнет "сыпаться" из-за проблем с беспризорниками, и дети мигрантов заменят со временем детей
России. Да, сегодня чиновники и руководство страны не хотят, да и не могут решить проблемы демографии,
безработицы в деревнях и малых городах, беспризорности детей в собственной стране. Они предпочитают более
лёгкий путь - замену коренных жителей России мигрантами. Будущее любой страны - это её дети. Сегодня будущее
страны только в руках самого общества.
Наша “элита превратит страну в колонию, и спокойно будет жить на Мальдивах. Но мы не хотим такого
будущего! И мы вправе спросить власть, почему она плодит и поощряет беспризорность в нашей стране? Мы обязаны
потребовать от неё реальных действий. В нашей стране не должно быть брошенных детей! Все дети России должны
жить в достойных условиях и получать бесплатное качественное образование. А дети мигрантов должны
обучаться у себя на родине. Наше будущее в наших руках. Молчать преступно. И это тот случай, когда с нашего
молчаливого согласия роется могила нашему завтрашнему дню.
Н.Д. Разумовская
Председатель комитета по национальной и миграционной политике ОСГО
